Пару месяцев назад как-то в субботу предложила Андрею прогуляться вглубь нашего квартала: в ту сторону мы ещё ни разу не ходили. А в воскресенье муж решил приготовить свинину с черносливом. Для этого он тёр морковку. Зачем-то не очень удачно выбрал сторону тёрки и нечаянно почти отрезал кожу чуть не с половины пальца. Андрей побледнел, колени подкосились, а кровь хлестала фонтаном. В тот день мы начали поиск травмпункта.
Поехали к ближайшему по карте в двух остановках трамвая. На двери было написано что-то странное. С одной стороны у них тут капитальный ремонт и нужно обращаться по другому адресу, что в нашем квартале. С другой -- там же утверждалось, что они продолжают работать по будням до, предположим, семи. А внезапно день оказался воскресеньем, хоть и время урочным.
Ничего не поделаешь, надо ехать обратно и искать где-то во дворах за нашим домом другое пристанище ушибленных телесно. Поехали обратно во дворы, куда мне очень хотелось попасть накануне. Побродили между корпусами другой поликлиники (как я поняла, теперь везде одна поликлиника находится в десятке зданий). Один тоже капитально ремонтировался, а второй оказался закрытым. Почти. С торца оказалось очень даже открыто, а под крыльцом стояли две машины скорой помощи. В одной из них даже сидел водитель и слушал радио. К нему-то мы и обратились с вопросом о работоспособности данного травмпункта, не указанного в дубльгисе.
Дииинный текст.Водитель над нами посмеялся, сказал, кто ж работает в выходные кроме круглосуточного. Мы уточнили, где же ближайший круглосуточный и были посланы на Площадь мужества. А это ж снова ехать сначала на трамвае, потому что Андрея слегка покачивало, а потом ещё на метро, а, возможно, ещё и потом. Только мне до сих пор не понятно, что тот дядька сам там делал, если все не работают.
Подумал и не поехали. На следующий день палец продолжал кровить, потому по вечеру муж таки дошёл в травмпункт в районе своей работы, но зашивать уже ничего не стали. Зато хорошо забинтовали. Я потом ещё долго была помешана на напальчниках, пластырях, водонепроницаемых пластырях. Под шумок даже грелку купила. Такую большую зелёную с жёлудем. Украинскую. Выпущенную чёрт-знает-когда.
Сейчас кожа уже приросла обратно, тогда отделяемый кусочек красный теперь. Только вот не всё спокойно в нашем царстве.
Как-то в среду после жаркого дня мы вернулись с работы. Погладили одежду на завтра, потихоньку готовились укладываться спать к девяти вечера. Андрей начал стелиться, а я пошла в душ. Только включила воду, залетает муж, руки все окровавленные. А когда повернулся спиной показать рану, на треть секунды мне чуть плохо не стало. Дыра между ягодицей и бедром. Наскоро ополоснулась да вылезла. Пока заклеивала рану остатками бинта после пальца, Андрей искал круглосуточный травмпункт. Сказал, надо ехать до Политехнической. Я сильно удивилась, ведь нас посылали на Площадь мужества. Муж ответил, что он там посередине. Как я позже выяснила, мы пошли в ТП Выборгского района, а нас посылали, действительно, на Площадь мужества в ТП Калининского.
И вот приехали мы на Политехническую, ознакомились с окрестностями Район такой интересный: и не жилой и не заводской, непонятно какой. Зато зелёный и архитектура интересная возле станции. Отстояли очередь в регистратуру, заглянули в коридорчик, где тусовалась вся очередь уже в кабинет. Офигели, прикинув время ухода, которое ожидалось часам к двум ночи. К тому же как обычно в наших советских реалиях никакая очередь не обходится без скандала по выяснению кто за кем стоял. Даже тётку из регистратуры притащили со списком, чтобы узнать, кого когда регистрировали. Андрей всё хотел меня выпроводить, чтобы ехала спать, да я отказалась. Тем более на двоих у нас был один телефон и один комплект ключей.
Как оказалось, не зря отказалась. На окне регистратуры была надпись про обслуживание по ДМС в 34 кабинете. Из-за неё я и завела разговор о том, что именно делают в 34 кабинете: оформляют бумажки или там отдельный врач сидит. Мы подумали, что скорее всего это только оформление, а потом всё равно нужно пуститься в общую очередь. Вот только не понятно, за что так досталось платникам: если у тебя повреждена нога, ещё нет костылей, то предполагается, что ты всё равно должен пропрыгать куда-то на второй этаж, а потом ещё и каким-то образом спуститься обратно. Из-за этого разговора Андрей решил поинтересоваться у страховой, входят ли в нашу программу такие вещи. Там ему предложили в качестве альтернативы съездить в Елизаветинскую на Вавиловых, но нет гарантии, что там нет очередей. Пока я держала в коридоре очередь, Андрей ходил звонить на улицу, так как в здании телефон не ловил. Второй звонок всё же принёс нам уверенность в поездке (вот ведь терпение у дежурившей тем вечером девушки у страховой!), потому быстренько соединили очередь в обход нас и поскакали обратно на метро до Академический, а потом на какой-нибудь автобус или маршрутку. При этом всё это время Андрею нельзя было садиться. Помимо расходящейся раны мешали ещё белые брюки, в которых надлежало завтра идти на работу. Ну и ещё тоненький слой бинта.
И вот второй раз подряд Андрей выдаёт топологически неверное решение: всю больницу приходится обходить по такой дороге, что я сама рисковала стать местным клиентом с подвёрнутой ногой. А после входа на территорию снова идти вдоль половины больницы. Большая. Доковыляли до приёмного, а там снаружи курят. ВСЕ! То есть и врачи и пациенты, и весь этот дым висит в предбаннике. Кое-как проникли вовнутрь (а врачи шастают через турникет боком, хоть и есть пропуски у всех). Охранники открыли нам дверь в решётчатой стене: через неё завозят каталки со скорых. При этом один вообще не слышал никогда про ДМС, а второй явно слышал, но и всё на том. Подошли к регистратуре, там послали в ближайшую дверь от охранников)))) За дверью горел свет, но она явно была заперта. Вернулись в регистратуру с вопросом где все. Оттуда послали: кто-то должен быть. Раз послали, так послали. Пришлось звонить снова в страховую, чтобы они попытались по своим каналам предупредить о нас. Буквально через минуту огромная толпа курящих стала затекать в здание. Оказывается, у работницы был сотовый, куда звонит страховая. И наш звонок весь этот табун вернул к работе. А тётя нам попалась с юмором. Видит, что Андрей в штанах и вообще выглядит прилично. Спросила, где там что с бедром, на что муж неопределённо ткнул в область ягодицы. Та хмыкнула своим низким голосом с хрипотцой, мол, вовсе это и не бедро.
На этом их засосало в кабинет, а я осталась снаружи ждать. Иногда к ним заходили и там стоял Андрей. Бедняга, столько часов простоять не присев даже. Постоянно привозили бабулек на скорой. Худых и толстых, но все были белые и явно не совсем в сознании. Через какое-то время зашёл врач. Ещё минут через десять они с Андреем вышли, и я уже было подумала: "Ура, домой, спать!" Но оказалось, что в это время в кабинете происходило вот что.
Как позже выяснилось, если бедро, то зашивать должен хирург, если ягодица -- травматолог. Работница вызвала хирурга. Когда тот пришёл, она уже висела на телефоне, и врач спросил у Андрея про, собственно, где ОНО. Андрей опять неопределённо ткнул и уговорил всё же посмотреть поопределёнее, хотя в тот момент ещё и не знал, чем ему это могло грозить. Хирург сдался и после демонстрации решил, что зашьёт сам. Где-то тут они и вышли из кабинета куда-то в операционную уже зашиваться. Я вздохнула, обняв рюкзак, и продолжила бороться со сном, смотреть на череду бабушек и пассивно курить. Кажется, тогда я надышалась дыма на год вперёд. И это больница, блин. Зато у некоторых бригад не знаю чего была весёленькая форма: розовенькая в сердечко. На мой вкус в барашек было бы лучше, но они были в сердечках. И все женщины. Ещё где-то минут через десять мне вернули Андрея, и мы, совершенно уставшие, поползли на выход с территории ждать такси и уже спать наконец. Всё бы и ничего, но на этом история совершенно не заканчивается!
Так как спали мы примерно около пяти часов, оба с утра походили на двух мух, разбуженных осенью поздним потеплением. Вроде как и спать уже не можется, но вроде как и хочется. На моём городском рюкзачке снаружи всего одна молния с двумя собачками. А по краям молнии удобные ремешки, куда можно заправить собачки для надёжности. Обычно я так и делаю, но в тот день, совершенно забыла: они так и остались сверху по центру. В метро, когда сняла рюкзак перед входом в вагон, заметила, что он открыт. Не знаю, кто что испытывает в момент даже не осознания, но такого почти подтверждённого подозрения "меня обокрали", но у меня, кажется, случается хороший выброс адреналина. Сердце начинает очень быстро колотится, в ушах или голове какую-то долю секунды звенит, по телу разливается какая-то дрожь, сильнее всего ощущается в руках. Может, и в ногах тоже, но они достаточно далеко от головы, поэтому сознание их плоховато контролирует. Всё это снаружи не видно, конечно, ну, может, я замираю на полсекунды. Так случилось и в тот раз.
Когда мы уселись, я рассмотрела содержимое рюкзака. Самое главное -- телефон, кошелёк и кошелёк для мелочи -- осталось на месте. После этого мой мозг сразу вошёл в режим сна, а весь организм -- торможения. Так бывает, когда мало спишь. Сразу заметила, что пропал путеводитель по Барселоне, который мы купили только в воскресенье. Я специально брала его с собой в метро, чтобы читать на обратном пути. Скорее всего его вытащили первым. Пропажу вязаной косметички обнаружила уже на работе. В ней лежал книпсер, пилочка, штучка для срезания кутикулы, пинцет для бровей, дешёвая, но очень удобная кисточка для помады, щёточка для ресниц, оставшаяся от старой туши, зеркало. Хорошее зеркало, я люблю качественные зеркала, которые не болтаются в футляре и не имеют зазоров по краям. Только вот снаружи оно стало немножко непрезентабельным. Мне его подарили в Gosh, когда закупилась там своей первой косметикой. И блеск для губ, который мне не очень шёл, честно говоря. Я как раз раздумывала, как бы побыстрее его прикончить, а был он почти новым.
Где-то в середине дня осознала пропажу ещё и пачки Граммидина. Наверняка, она была второй. Вот так вор тащил вещи одну за другой, пытаясь добраться до чего-то ценного. И не успел. Было два подозрительных места: спуск в метро и трамвай. Мы сошлись на трамвае из-за некоторых деталей. А теперь через две недели по факту имеем мужа со швами на попе и во рту (починили воспаление), которые он начал уже наконец снимать, и сросшимся пальцем (ура!). Бешеной идеей по поводу усовершенствования домашней аптечки. Купленным за бешеные деньги наборчиком из маникюрных ножниц для кутикулы, пилочки и пинцета для бровей, всё в кожаном чехле (качественное всё, куплено в магазине для профессионалов! и, надеюсь, Андрей не спросит, сколько это стоило). Заодно приобрела там вторую простыню для парикмахерских целей, чтобы целиком заворачиваться при покраске. Сегодня в Улыбке радуги прикупила зингеровский наборчик из трёх штук: палочка для кутикулы, штука с угловым лезвием для кутикулы и пилочкой. Пилочка паршивенькая, а вот штука как раз такая, как я искала. Прибежала на работу и сразу кутикулу палочкой подняла. Какое же это счастье! Скажете, совсем с ума сошла, но счастье иногда кроется вот в таких мелочах. Что ещё мы имеем? Ах да, всё ещё отсутствие карманного зеркальца (где водятся качественные?). Не найден книпсер, у которого бы сходились лезвия. Новый путеводитель. Отсутствие проблемы по израсходованию блеска для губ. А ещё возможность соорудить новую косметичку!
А при чём тут "про культурную столицу"? Представьте моё удивление в тот момент, когда я думала, что единственная украденная вещь -- путеводитель по Барселоне. Книги -- главная ценность! Её и крадут (-;